Царские Часы в Великую пятницу
26 апреля 2019 года, в Великую Пятницу. Воспоминание святых спасительных Страстей Христовых, мчч. Васильевских: Кирилла Приймака, Прохора Бунчука, Сергия Штенко, Воспоминание предательства Иудина,
Крестных страданий и Смерти
Господа нашего Иисуса Христа, казначей монастыря архимандрит Питирим в сослужении братии в священном сане совершил Царские Часы с изобразительными в Параскевинском храме монастыря.
1. Великое достояние трёх величайших праздников богослужебного года — службы Великих (иначе — Царских) часов. Совершаются они, как известно, в Великую Пятницу Страстей Господних, под Рождество Христово и в канун Святого Богоявления. Скорбные дни эти, дни Божественного уничижения — кеносиса, сопровождаемые строжайшим постом, обращены не столько к покаянному переживанию священновоспоминаемых событий, сколько к действительному приобщению верных Господу — в богослужебно — и потому реально — осуществляющейся встрече неба и земли, вечности и времени. Такого рода приобщение в принципе заложено как в самой идее праздника духовного (“Седьмой день — Господу Богу твоему”), так и в смысле евхаристическом, ибо что, как не участие в Таинстве таинств — причащении, — являет нам праздник в возможной полноте? Мы же говорим ещё и об особой атмосфере великих дней, когда явственно блекнет, почти исчезает временное, уступая место вечному, однажды совершившемуся. Такие богослужения ожидаются целый год, мы стараемся приуготовиться к ним, чтобы слухом посильного смирения вновь услышать некогда слышанное, а если даст Господь, то и неуслышанное раньше. Как же бывает горько наблюдать, что именно эти преисполненные великих смыслов службы или скудны на молящихся, или — того хуже — и вовсе опускаются.
Если три богослужения Царских часов рассмотреть вместе, то заметим прежде всего определённую иерархию праздников, следующих за днями совершения этих служб. Она налицо: Пасха — Рождество — Крещение. Скорбь земли предваряющих дней растворяется радостью неба дней праздничных. Чем полнее радость праздника, тем глубже скорбь того великого дня, когда мы совершаем Царские часы. В центре боли земной в Великую Пятницу — Сам Господь. Накануне же Рождества богослужение свидетельствует нам о Деве Рождающей, Которой “места ни единаго бе обиталищу”…
Накануне же явления Иоанну Бога на реке Иордан открывается Предтече и Крестителю великая бездна человеческого греха, призывающая, по псалмопевцу, бездну Троичного человеколюбия… Так составляется мысленный малый деисус Царских часов: в центре — Господь Иисус, а предстоящие — Матерь Божия и Креститель Иоанн…
О Часах Великой Пятницы Постная Триодь свидетельствует как о творении святителя Кирилла Александрийского. Чему и не удивляемся, ибо такую высоту восприятия священных текстов Писания мог явить лишь истинно великий столп Церкви и, что характерно, представитель именно Александрийской школы богословия, видящий за буквальным тáинственное, за обычным и знакомым сокровенное и возвышенное. И по образу этой, центральной из трёх рассматриваемых служб, остальные две деисусно склоняются к ней и в свою меру раскрывают нам дивную тайну преклонения небес — Божественного снисхождения.
2. Структура богослужебных часов общеизвестна. Часы же Великие, внося в данное чинопоследование несколько важных дополнений, по сути принципиально меняют главную интонацию обычных чтений первого, третьего, шестого и девятого часов. Упомянутые дополнения таковы: 1. Стихиры; 2. После стихир — прокимен; 3. Паремия; 4. Чтение из Апостола; 5. Чтение Евангелия. Весь этот блок поётся и читается после Богородична. Есть и иные заметные изменения, придающие данному богослужению особый вкус. Это, во-первых, специальный подбор псалмов (лишь некоторые — по одному на каждом часе — остаются на своих местах). Затем обращает на себя внимание звон и каждение, сообщающие службе торжественный характер. Заметим также, что в Великую Пятницу тропари на Часах меняются, а в Сочельники так не бывает (что до кондаков, — они неизменны во всех трёх случаях). Впрочем, это детали, и речь о них будет позже. Но главное здесь, как нам кажется, — это сугубый акцент на тексты Священного Писания (не исключая и псалмов, которые при обычном чтении часов скорее дают настрой на молитву, а при пении Великих — с изумительной силой, даже не образно, а реально — в богослужебном “днесь” — раскрывают воспоминаемое как происходящее). Поэтому во всех трёх рассматриваемых чинопоследованиях удивительно точно соотносится богослужебное время, определяемое порядковым номером часа и, соответственно, составляющими его текстами, — с одной стороны, и тем, что поистине “сейчас” происходит, — с другой (особенно это касается главных, великопятничных часов). Теперь обратимся к тому, как отмеченные выше принципы построения Царских часов отражаются в конкретных текстах этих служб.
3. Начнём со “Сказания Часов Святаго и Великаго Пятка”. К отмеченному о богослужебном “днесь” в данном чинопоследовании можно прибавить ещё и наблюдение1 о всяком тексте Писания, читаемом в Великие дни. Имеется в виду звучание этих текстов от Первого Лица, то есть, от Самого Господа. Псалмы Царских часов в таком восприятии — на особом месте. Это не столько свидетельство Превечного Бога о событиях, Им предвиденных и через пророков объявленных пред миром, — сколько личные молитвы Христа Отцу. Это, во-первых, молитвы пред судом мира, а по сути — над миром, когда князь мира сего изгнан будет вон (Ин 12:31). В соответствии с порядком богослужебного времени тема эта раскрывается в псалмах первого часа (понятно, с чем связано здесь и в дальнейшем совсем не произвольное введение в священный текст дополнительных заглавных букв): заутра услыши глас Мой… враг Моих ради исправи пред Тобою путь Мой. Яко несть во устех их истины, сердце их суетно, гроб отверст гортань их, языки своими льщаху. Суди им, Боже, да отпадут от мыслей своих (Пс 5:4,9–11), — и ещё: Вскую шаташася языцы, и людие поучишася тщетным? Предсташа царие земстии, и князи собрашася вкупе на Господа и на Христа Его (Пс 2:1–2). И далее, в последнем псалме первого часа, где уже важнейшее место занимают слова о страшно приблизившихся крестных страданиях Спасителя, о муках богооставленности, слышится всё ещё тема приуготовления Превечного Судии к суду, имеющему изгнать вон князя мира сего: Боже, Боже Мой, вонми Ми, вскую оставил Мя еси… Аз же есмь червь, а не человек, поношение человеков и уничижение людей… Обыдоша Мя тельцы мнози, юнцы тучнии одержаша Мя. Отверзоша на Мя уста своя, яко лев восхищаяй и рыкаяй… Исчетоша вся кости Моя… Ты же, Господи, не удали помощь Твою от Мене, на заступление Мое вонми. Избави от оружия душу Мою (Пс 21:1–20). Далее — стихиры. Центральная из них по смыслу — на “Слава и ныне” — также сосредотачивает наше внимание на событиях, предваряющих Крест и смерть, и здесь — тот же суд над слугами миродержителя тьмы: “Емшим Тя беззаконным, претерпевая, сице вопиял еси, Господи: аще и поразисте Пастыря, и расточисте дванадесять овец, ученики Моя, можах вящши, нежели дванадесяте легеонов представити Ангелов. Но долготерплю, да исполнятся, яже явих вам пророки Моими, безвестная и тайная: Господи, слава Тебе”. Продолжает ту же тему предваряющих Крест событий паремия из пророка Захарии, как бы въяве описывающая и изъясняющая историю предательства и отчаяния Иуды: …поставиша мзду Мою тридесять сребреник. И рече Господь ко Мне: вложи я в горнило, и смотри, аще искушено есть, имже образом искушен бых о них. И приях тридесять сребреник и вложих их в храм Господень в горнило (Зах 11:12–13). Потрясающе свидетельствует здесь слово пророческое о добровольности страданий Христовых. Он смиряется до того, чтобы сделанное Иудой и первосвященниками со сребрениками приписать Себе (ясно, что за образом пророка стоит Сам Господь Иисус). О том же и более — о грехах всего мира, которые берёт на Себя Христос, — предваряющий паремию прокимен: “Сердце Его собра беззаконие Себе”. А вот апостольское чтение из Послания к Галатам обращено исключительно к славе Креста и нашему приобщению Христу Распятому (Гал 6:14–18). Тем самым мы приуготовляемся к слушанию Матфеева Евангелия о Страстях (Мф 27). Надо сказать, что в чтениях Царских часов Великой Пятницы представлены все Евангелисты, ибо, в отличие от многих других важных событий земной жизни Господа, о важнейшем — Страстях и Воскресении — пишут и Матфей, и Марк, и Лука, и Иоанн. Между прочим мы услышим у Матфея о первоначальной хуле обоих распятых разбойников (о последующем покаянии одного из них будет повествовать Лука, но это на шестом часе). На часе же первом вновь, как и в 21-м псалме прообразовательно, услышим молитву богооставленности, но уже непосредственно из Евангелия: Или, Или, лима савахфани (Мф 27:46). И в этом повторении — свидетельство реальности: что было там и тогда, открывается богослужебно нам здесь и сейчас. Сейчас — когда отошёл час первый Страстей…
Наступает третий час, час суда человеков над Богом, возвращающийся, как сказано, судом миру сему. О том — избранные псалмы: Суди, Господи, обидящыя Мя, побори борющыя Мя… да постыдятся и посрамятся ищущии душу Мою: да возвратятся вспять и постыдятся мыслящии Ми злая… воставше на Мя свидетеле неправеднии… искусиша Мя, подражниша Мя подражнением, поскрежеташа на Мя зубы своими… да постыдятся и посрамятся вкупе радующиися злом Моим… да возвеличится Господь, хотящии мира Рабу Его (Пс 34:1–27). И далее: Яко уста грешнича, и уста льстиваго на Мя отверзошася, глаголаша на Мя языком льстивым, и словесы ненавистными обыдоша мя… вместо еже любити Мя, оболгаху Мя, Аз же моляхся. И положиша на Мя злая за благая, и ненависть за возлюбление Мое (Пс 108:3–5). Этот же 108-й псалом изрекает приговор-проклятие прежде других Иуде, но и всему соборищу, имеющему вскоре, по растерзании завесы, лишиться благодати Божественной: “диавол да станет одесную его… внегда судитися ему, да изыдет осужден, и молитва его да будет в грех… да будут дние его мали, и епископство его да приимет ин”. В последних словах, сбывшихся скорым самоубийством предателя и позже — жребием Матфия-апостола, — есть, думается, и иной смысл, обращённый к ветхозаветной Церкви, “епископство” которой принимает Церковь новозаветная, Христова. И далее слышим псалом 50-й, бездонное вместилище духовных смыслов…
Взятие Господом на Себя грехов всего мира, суд над грехом Единого Безгрешного, “соделавшего наши прегрешения мукой Своей Пречистой Совести” (слова священномученика Иоанна Артоболевского) — основная тема псалма, и звучит она от Первого Лица: Помилуй Мя, Боже и прочее, хорошо знакомое. Но Давидовы и наши покаянные слова теперь говорит Он, переживший наше, как Своё (митрополит Антоний Сурожский), Рождённый бессеменно отдаёт Себя за исповедающих: во гресех роди мя мати моя. И в этом переплетении Его победной над грехом жертвы и нашего покаяния — спасение верным, Ему приобщающимся. И едва ли не первым утешением в великий день плача слышатся нам слова этой изначально Христовой молитвы: Да созиждутся стены Иерусалимския (Пс 50:20). Да, крестной жертвой правды будет отстроен на небесах град Великого Царя, горний и прекраснейший Иерусалим… К суду над Христом и спасительному для нас его смыслу возвращает пение тропаря часа: “Господи, осудиша Тя иудее на смерть, Жизнь всех… но волею претерпел еси, да нас свободиши от работы вражия, Христе Боже, слава Тебе”. И затем — стихиры. Они посвящены событиям “прежде честнаго креста” — отречению Петра, поруганию Господа римскими воинами, крестному пути — via dolorosa. Реальность великих и страшных минут совершенно ощутима: видим и относим к себе, и предстоим, и сопутствуем влекомому на крест Христу: “Страха ради иудейскаго, друг Твой и ближний Петр отвержеся Тебе, Господи, и, рыдая, сице вопияше: слез моих не премолчи, рех бо сохранити веру, Щедре, и не сохраних: и наше покаяние такожде приими и помилуй нас”. Наступает время чтений Писания. Прокимен явственно звучит из уст добровольно идущего на заклание Агнца: “Яко Аз на раны готов, и болезнь Моя предо Мною есть выну”. И пророчество Исаиино столь же ясно свидетельствует о совершающихся в эти богослужебные минуты судах, как сказано — человеческом и Божием:
Господь дает Мне язык научения, еже разумети, егда подобает рещи слово: положи Мя утро утро, приложи Ми ухо, еже слышати, и наказание Господне отверзает уши Мои, Аз же не противлюся, ни противоглаголю. Плещы Мои вдах на раны, и ланите Мои на заушения, лица же Моего не отвратих от студа заплеваний… И кто судяйся со Мною? Да приближится ко Мне… се, вси вы огнь раждизаете и укрепляете пламень… в печали успнете (Ис 50:4–6,8,11).
Апостольское послание так же, как и на первом часе, выходит за рамки богослужебного времени и словно единой мыслью обращается к смыслу принесённой Господом жертвы, и вновь готовит нас, да “услышим Святаго Евангелия”: Христос сущым нам немощным, по времени за нечестивых умре… Аще бо врази бывше примирихомся Богу смертию Сына Его, множае паче примирившеся спасемся в животе Его (Рим 5:6–10). И в конце чтения из Апостола — вновь утешительная весть — слово о спасении. Евангельский фрагмент третьего часа — от Марка — много короче Матфеева. Ибо первый час — самое начало, раннее утро, а к третьему и время несколько сократилось, и число описываемых событий меньше. Но и здесь вслушаемся в подробности, и в это поимённое в конце перечисление жён-мироносиц, как бы имеющее продлиться в вечности, в Книге Жизни, всеми истинными от века учениками Христовыми…
Колокол бьёт шесть раз — се помрачивший солнце Полдень Страстей. И вновь первое наше внимание — псалмам. Они короче, нежели на прежних часах, но просто и ясно свидетельствуют — совершается на Голгофе наше спасение. От всего человечества —Христова молитва Отцу: Боже, во имя Твое спаси Мя… крепцыи взыскаша душу Мою… Истиною Твоею потреби их… яко от всякия печали избавил Мя еси, и на враги Моя воззре око Мое (Пс 53:3,5,7,9). И далее — Распятие — въяве пред взором псалмопевца: от человек неправедных изми Мя, иже помыслиша запяти стопы Моя, — и солнечное затмение тоже: Господи, Господи, сило спасения Моего, осенил еси над главою Моею в день брани, — и не за горами победа: Познах, яко сотворит Господь суд нищым и месть убогим (Пс 139:4,8,13). Обычный же шестому часу 90-й псалом несёт миру от Отца Небесного победную над адом весть: Не убоишися от… беса полуденнаго. Падет от страны Твоея тысяща, и тма одесную Тебе… на аспида и василиска наступиши, и попереши льва и змиа… с Ним есмь в скорби… явлю Ему спасение Мое (ст. 5–7,13–16). Следующий затем тропарь часа — благодарный ответ Церкви Её Божественному Основателю: “Спасение соделал еси посреде земли, Христе Боже, на Кресте пречистеи руце Твои простерл еси, собирая вся языки, зовущия: Господи, слава Тебе”. Стихиры же и стихи к ним здесь — преисполненная слёз покаяния за всё песнь любви Победителю смерти: “Сия глаголет Господь иудеем: людие Мои, что сотворих вам? Или чим вам стужих? Слепцы ваши просветих, прокаженныя очистих, мужа суща на одре возставих. Людие Мои, что сотворих вам? Или что Мне воздасте? За манну желчь, за воду оцет: за еже любити Мя, ко Кресту Мя пригвоздисте. Ктому не терплю прочее, призову Моя языки, и тии Мя прославят со Отцом и Духом, и Аз им дарую живот вечный”, и далее: “Даша в снедь Мою желчь и в жажду Мою напоиша Мя оцта… Законоположницы Израилевы, иудее и фарисее, лик апостольский вопиет к вам: се Храм, Егоже вы разористе: се Агнец, Егоже вы распясте, гробу предасте: но властию Своею воскресе. Не льститеся, иудее: Той бо есть, Иже в мори спасый и в пустыни питавый. Той есть Живот, и Свет, и Мир мирови”. Впереди — одно из важнейших чтений Царских часов — пророчество ветхозаветного евангелиста Исаии об Отроке Господнем, страдающем за грехи мира. Готовясь это воспринять, Церковь в священном трепете восклицает прокимен: “Господи Господь наш, яко чудно имя Твое по всей земли”, и стих: “Яко взятся великолепие Твое превыше небес”. Есть такие тексты, от которых всё на свете можно забыть, которые нельзя сократить, к которым нечего прибавить, их надо слушать и слышать. Послушаем и мы, да услышим:
Тако глаголет Господь: …се, уразумеет отрок Мой, и вознесется и прославится зело. Якоже ужаснутся о Тебе мнози, тако обезславится от человек вид Твой, и слава Твоя от сынов человеческих. Тако удивятся языцы мнози о Нем, и заградят царие уста своя: яко имже не возвестися о Нем, узрят, и иже не слышаша, уразумеют. Господи, кто верова слуху нашему? И мышца Господня кому открыся? Возвестихом, яко Отроча пред ним, яко корень в земли жаждущей, несть вида Ему, ниже славы: и видехом Его, и не имяше вида, ни доброты. Но вид Его безчестен, умален паче всех сынов человеческих: человек в язве сый и ведый терпети болезнь, яко отвратися Лице Его, безчестно бысть, и не вменися. Сей грехи наша носит, и о нас болезнует, и мы вменихом Его быти в труде и в язве от Бога и во озлоблении. Той же язвен бысть за грехи наша и мучен бысть за беззакония наша, наказание мира нашего на Нем, язвою Его мы изцелехом. Вси яко овцы заблудихом: человек от пути своего заблуди, и Господь предаде Его грех ради наших. И Той, зане озлоблен бысть, и не отверзает уст Своих: яко овча на заколение ведеся, и яко агнец пред стригущим Его безгласен, тако не отверзает уст Своих. Во смирении Его суд Его взятся, род же Его кто исповесть? Яко вземлется от земли живот Его, ради беззаконий людей Моих ведеся на смерть. И дам лукавыя вместо погребения Его и богатыя вместо смерти Его: яко беззакония не сотвори, ниже обретеся лесть во устех Его. И Господь хощет очистити Его от язвы: аще дастся о гресе, душа ваша узрит семя долгоживотное. И хощет Господь рукою Своею отъяти болезнь от души Его, явити Ему свет и создати разумом, оправдати праведнаго благо служаща многим, и грехи их Той понесет. Сего ради Той наследит многих и крепких разделит корысти, зане предана бысть на смерть душа Его, и со беззаконными вменися, и Той грехи многих вознесе и за беззакония их предан бысть. Возвеселися, неплоды нераждающая, возгласи и возопий, нечревоболевшая, яко многа чада пустыя паче, нежели имущая мужа (Ис 52:13–54:1).
Наступает время апостольского чтения. Оно вновь даёт нам уразуметь смысл великого происходящего — Голгофской Жертвой мы обретаем родство с Богом и — никакого нет страха верным, разве: да не оскорбим Любовь Его: Понеже убо дети приобщишася плоти и крови, и Той приискренне приобщися техже, да смертию упразднит имущаго державу смерти, сиречь диавола… во еже очистити грехи людския. В немже бо пострада, Сам искушен быв, может и искушаемым помощи (Евр 2:14,17–18). И далее — совсем коротко — Евангелие Луки о покаянии благоразумного, и эхом отдаётся в разбойничьей твоей душе: “Помяни и нас, Спасе, во Царствии Твоем”…
Час девятый… Господь умирает на Кресте, сходит телом во гроб, душой — во ад. Полное каждение храма… Слушаем псалмы. Они — о совершающейся в преисподних глубинах страшной и таинственной Божией победе: Спаси Мя, Боже, яко внидоша воды до души Моея… приидох во глубины морския… яко Тебе ради претерпех поношение… не отврати Лица Твоего от Отрока Твоего, яко скорблю, скоро услыши Мя. Вонми души Моей, и избави ю… спасение Твое, Боже, да приимет Мя… Бог спасет Сиона… и любящии имя Твое вселятся в нем (Пс 68). И затем: Господи, помощи ми потщися… да возрадуются и возвеселятся о Тебе вси ищущии Тебе, Боже… Избавитель мой еси Ты, Господи, не закосни (Пс 69:2,5–6). И наконец — псалом 85-й — первосвященническая молитва-свидетельство:
…милость Твоя велия на Мне, и избавил еси душу Мою от ада преисподнейшаго. Боже, законопреступницы восташа на Мя, и сонм державных взыскаша душу Мою, и не предложиша Тебе пред собою. И Ты, Господи Боже мой, щедрый и милостивый, долготерпеливый и многомилостивый и истинный, призри на Мя и помилуй Мя, даждь державу Твою Отроку Твоему и спаси Сына Рабы Твоея. Сотвори со Мною знамение во благо, и да видят ненавидящии Мя, и постыдятся: яко Ты, Господи, помогл Ми и утешил Мя еси (ст. 13–17).
Здесь, как видим, упомянута Матерь-Раба Божия — и ради Сына и Бога Её — нам спасение. А тем временем от шестаго же часа тма бысть по всей земли до часа девятаго (Мф 27:45). И тропарь и стихиры теперь — об этом, и ещё — о нашем уповании: “Видя разбойник Начальника Жизни на Кресте висяща, глаголаше: аще не бы Бог был воплощся, Иже с нами распныйся, не бы солнце лучи (своя) потаило, ниже бы земля трепещущи тряслася. Но вся терпяй, помяни мя, Господи, во Царствии Твоем”, — и далее: “Ужас бе видети небесе и земли Творца на Кресте висяща, солнце померкшее, день же паки в нощь преложшийся, и землю из гробов возсылающу телеса мертвых: с нимиже покланяемся Тебе, спаси нас”. И затем “посреде церкви” воспеваем великий плач и надежду Великого Дня: “Днесь висит на древе, Иже на водах землю повесивый: венцем от терния облагается, Иже ангелов Царь: в ложную багряницу облачится, одеваяй небо облаки: заушение прият, Иже во Иордане свободивый Адама: гвоздьми пригвоздися Жених Церковный: копием прободеся Сын Девыя. Покланяемся Cтрастем Твоим, Христе. Покланяемся Страстем Твоим, Христе. Покланяемся Cтрастем Твоим, Христе. Покажи нам и славное Твое Воскресение”. Обратим внимание в этом совершенном тексте на перекличку с праздниками Рождества и Богоявления (Сын Девыя, во Иордане свободивый Адама). Таким образом, Крестом исполняется кенотический путь Сына Божия от вочеловечения и крещения до Голгофы и глубин преисподней — только чтобы тебя найти, Адам. Кажется, теперь всё должно умолкнуть. Да, умолкнуть, чтобы услышать Его плач, чтобы внять Его надежде. Это — в пророчестве Иеремиином:
Господи, скажи Ми, и уразумею: тогда видех начинания их. Аз же, яко агня незлобиво ведомо на заколение, не разумех, яко на Мя помыслиша помысл лукавый, глаголюще: приидите и вложим древо во хлеб Его и истребим Его от земли живущих, и имя Его да не помянется ктому, —
и далее, столь же пронзительно:
что, яко путь нечестивых спеется, угобзишася вси творящии беззакония?.. Насадил еси их, и укоренишася, чада сотвориша и сотвориша плод: близ еси Ты уст их, далече же от утроб их… Доколе плакати имать земля, и трава вся селная изсхнет от злобы живущих на ней?.. Пастырие мнози растлиша виноград Мой, оскверниша часть Мою, даша часть желаемую Мою в пустыню непроходную… и будет… обращуся и помилую их, и вселю их когождо в достояние свое и когождо в землю свою (Иер 11:18–12:15).
Как не отозваться на услышанное, как от такого Бога отступить делом, словом, помышлением?.. И Апостол предупреждает строжайше:
Да приступаем со истинным сердцем… да держим исповедание упования неуклонное: верен бо есть Обещавый… волею бо согрешающым нам по приятии разума истины, ктому о гресех не обретается жертва. Страшно же некое чаяние суда и огня ревность, поясти хотящаго сопротивныя… горшия сподобится муки, иже Сына Божия поправый, и Кровь заветную скверну возмнив, еюже освятися, и Духа благодати укоривый. Вемы бо Рекшаго: Мне отмщение, Аз воздам, глаголет Господь… страшно есть еже впасти в руце Бога Живаго (Евр 10:22–31).
И вновь — Страстное Евангелие, теперь по Иоанну, и, подобно Матфееву, — от утренних часов. После этого чтения — о предстоянии Кресту Богородицы и возлюбленного ученика, после прозвучавшего из пречистых уст: “Совершишася”, — уносим в алтарь Книгу Божественной и совершенной человеческой Жизни и благодарными устами и сердцем поём, как и на прежних часах, такой краткий и так много вмещающий кондак Страстей: “Нас ради Распятаго, приидите, вси воспоим. Того бо виде Мариа на древе и глаголаше: аще и распятие терпиши, Ты еси Сын и Бог Мой”. Исполняем же Часы чтением изобразительных, трепетно благословя (Пс 102) и хваля (Пс 134) Господа, принося на каждую слышимую от Него и на наших глазах исполненную Им заповедь блаженства разбойничий благоразумный глас: “Помяни нас, Господи, во Царствии Твоем”. И, уязвленные сердцем, целуем язвы пречистых Ног и — остаёмся в страшной и спасительной тишине Пасхи Распятия…
Каждение храма
Чтение Святаго Евангелия на первом часу
Чтение Святаго Евангелия на третьем часу
Чтение Святаго Евангелия на шестом часу
Чтение Святаго Евангелия на девятом часу
Занос Святаго Евангелия во Святая Святых
Святое Евангелие на Престоле.